Как создавался музей
Двухэтажный особняк, где сегодня разместились коллекции музея, был спроектирован архитектором Медведевым и построен в 1891 году для общежития купца Н. В. Крылова. В конце XIX – начале XX века в нем жили работавшие у него приказчики, мастеровые и конторщики. Сергей переехал сюда в 1912 году, когда ему было 16 лет. Есенины занимали три комнаты в квартире № 6, которая располагалась на первом этаже здания.
Александр Никитич устроил сына помощником в мясную лавку, где трудился сам. Целый год поэт прожил в отцовской квартире, но потом уволился от мясника и перешел работать в типографию к Ивану Дмитриевичу Сытину.
Хотя младший Есенин снимал комнаты в разных местах, до 1918 года он формально числился жителем дома, в котором находилась квартира родителей. Поэтому Большой Строченовский переулок — единственный официальный адрес поэта в Москве.
Вид на здание музея со стороны Большого Строченовского переулка
В 1992 году, когда прошло уже больше века со строительства здания, случилась беда. Стареющий деревянный дом полностью выгорел на пожаре. Эта беда больше всего огорчила почитатели таланта поэта, так как они планировали создать здесь мемориальный музей.
Спустя два года власти города выделили необходимые средства. Строители использовали сохранившиеся чертежи и восстановили постройку с нуля. В 1995 году, благодаря активной деятельности племянницы поэта — Светланы, открылся первый в столице музей Сергея Александровича Есенина.
В 2010 году в его ведение перешло еще одно здание по улице Чернышевского, 4, строение 2, где тоже жил поэт. Новый адрес получил статус первого филиала. Вторым стал дом по Клязьминской улице, 21, который стали использовать для постоянных и временных выставок.
Вид на вход в здание музея
Василий Сварог
Начнем с небольшого карандашного рисунка, выполненного на полупрозрачной пергаментной бумаге. Это один из немногих сохранившихся портретов Сергея Есенина,
сделанных сразу после его смерти. Художник Василий Сварог нарисовал поэта в тот трагический вечер 28 декабря 1925 года, когда он ушел из жизни.
Есенин хорошо знал Сварога как одного из художников ВХУТЕМАСа. Сварог всегда высоко оценивал талант Сергея Александровича и утверждал, что «Есенин – это будущее,
ему будут ставить памятники». По некоторым данным, поэт и художник даже строили планы на совместные выступления, в ходе которых гитарист-виртуоз Сварог должен
был аккомпанировать декламации Есенина. Планы эти не осуществились из-за внезапной кончины товарища… В ту декабрьскую ночь художник тоже находился в гостинице
«Англетер» и появился в злополучном пятом номере в тот момент, когда тело поэта только что было вынуто из петли. Сварог – настоящий профессионал: он, невзирая
на царившую вокруг суматоху, сумел на случайных листках бумаги набросать несколько довольно четких карандашных рисунков, изображающих мёртвого Есенина.
Наряду с фотографиями Наппельбаума эти рисунки стали ценнейшим визуальным свидетельством произошедшей в «Англетере» трагедии. Именно воспоминания художника
впоследствии зародили сомнения в самоубийстве поэта. Сварог высказал свою точку зрения на происходившее в номере гостиницы… «Сначала была удавка, – рассказывал
он журналисту И.С. Хейсину, – правой рукой Есенин пытался ослабить её, так рука закоченела в судороге, потом закатали в ковер и хотели спустить с балкона.
Почему я думаю, что закатали в ковер? Когда рисовал, заметил множество мельчайших соринок на брюках и несколько на волосах. Пытались выпрямить руки и полоснули
по сухожилию правой руки, эти порезы были видны…». («Вечерний Ленинград», 28.12.1990 г.).
Графический портрет представляет неоспоримую ценность, является подлинным раритетом. Примечательна история бытования произведения и его скитаний из
одной частной коллекции в другую, до тех пор, пока не вернулся снова в Россию, чтобы оказаться, наконец, в фондах Московского государственного музея С.А. Есенина.
В 2008 году в Российском центре науки и культуры в Брюсселе экспонировалась передвижная выставка «Сергей Есенин и Айседора Дункан. Эпоха. Судьба. Творчество».
Открывала вернисаж директор нашего музея С.Н. Шетракова, а после её выступления неожиданно для зрителей и организаторов слово попросил интеллигентный пожилой
господин. С характерным для франкоязычных русских эмигрантов грассирующим акцентом он объявил, что дарит музею принадлежащий ему подлинный рисунок – посмертный портрет
Есенина, выполненный художником Сварогом ночью 28 декабря 1925 года. После чего оратор достал из нагрудного кармана обычный синий конвертик и вручил его ошеломленной
Светлане Николаевне. Из конверта тут же был извлечен потрепанный листочек тонкой бумаги с карандашным наброском. Рисунок директору московского музея подарил Жан Бланков.
Это имя известно не только в Бельгии, где он родился, вырос, стал профессором Брюссельского университета, заслужил звание академика. Бланкова, как великолепного
учёного, библиофила, энциклопедиста, гостеприимного хозяина и остроумного собеседника, хорошо знают и в России. Но как же попал к нему один из серии рисунков,
сделанных в гостинице «Англетер»?
По каким-то причинам именно этот листок Сварог передал французскому писателю Анри Барбюсу во время его визита в Советский Союз. Под рисунком сохранилась надпись
на французском языке, выполненная, скорее всего, Барбюсом: «Сергей Есенин. Первый набросок, сделанный после его смерти». По возвращении во Францию Барбюс подарил
рисунок парижскому критику Флукэ. Тот был близко знаком с бельгийским писателем и поэтом, издателем журнала «Marginales» Альбертом Эгспарсом, ставшим новым
обладателем последнего портрета Есенина. Профессор Брюссельского университета, член бельгийской Академии археологии, славист-русист Жан Бланков подружился
с Эгспарсом в 1967-1968 годах; затем в течение 15 лет публиковал переводы, очерки и статьи о русской литературе в журнале «Marginales». В 1980-х Эгспарс,
зная профессиональный интерес Ж. Бланкова, подарил рисунок ему, а Бланков, как было сказано выше, безвозмездно передал портрет поэта Московскому государственному
музею С.А. Есенина. Стоит заметить, что рисунок всегда только дарился, никто из хозяев не взял за него ни сантима.
Есенинская комната за стеклом
Мемориальная комната поэта для входа недоступна, она отделена стеклянной перегородкой. Получилась объемная витрина, позволяющая видеть окружающую молодого человека обстановку, обеспечивая при этом полную сохранность и безопасность экспонатов внутри. На стекло перегородки нанесена фотография Есенина в юном возрасте, с пышной шевелюрой и скрещенными на спинке стула руками. Снимок обрамлен нарисованной рамкой и росчерком. Не все посетители одобряют такой способ демонстрации, но есть в нем своя прелесть и смысл, ярко выраженный в одной из строк поэта: «большое видится на расстоянье».
Обстановка комнаты как-то по-деревенски незатейлива, чисто городских предметов здесь немного – сервант, этажерка на переднем плане, шторы на окнах да солидные часы на дальней стене. На этажерке большое овальное зеркало в металлической оправе, бронзовый подсвечник, несколько книг и фотографий. Небольшой бюст Пушкина свидетельствует о почитании Есениным своего великого предшественника, о чем он неоднократно говорил и писал.
Скромная кровать на переднем плане застелена лоскутным одеялом, на полу комнаты домотканый половик. Деревянные, окованные металлом сундуки были тогда одинаково распространены как в сельской местности, так и в городах. Примечательна икона Казанской Божьей Матери в красном углу – она принадлежала лично Есенину и свидетельствует о его религиозности. Баяном, стоящим на табурете, поэт хорошо владел и охотно демонстрировал свое умение.
Другой ракурс в комнате позволяет подробнее рассмотреть некоторые детали обстановки. Стол накрыт белой простой скатертью. На нем медный самовар с заварным чайником на расписном подносе, шкатулка и ваза с цветами. Несколько ваз стоит на одном из подоконников. Большая застекленная рамка на стене содержит дорогие жильцу фотографии, которые в те времена не было принято хранить в альбомах. Настенная полочка подле божницы содержит еще несколько образов, здесь же фотография отца Сергея, Александра Никитича.
Путешествия по городу и Подмосковью
Любители стихов могут поучаствовать в пешеходных и автобусных экскурсиях по столице. Во время таких прогулок они знакомятся с улицами Москвы, которые связаны с именами поэтов-имажинистов — Сивцевым Вражком, Старым Арбатом, Самотекой, Новой Божедомкой и переулками Замоскворечья. Гиды показывают старинные здания, читают бессмертные строки и рассказывают участникам прогулок малоизвестные факты из истории города и жизни поэтов «серебряного века».
В программе музея есть несколько загородных экскурсий. Это историко-литературные путешествия в Константиново, Захарово, Большие Вяземы, Остафьево, Тарусу, Новоиерусалимский монастырь, Ясную Поляну, Мураново, Шахматово и Тараканово.
